Битва за Францию - Страница 97

Говоря всё это, она смотрела в глаза Кэйти, словно гипнотизируя её взглядом, умоляя Господа сделать так, чтобы её слова звучали достаточно убедительно. К её радости, девушка согласно кивнула головой, а потом, зарыдав, бросилась к ногам Её Величества, покрывая поцелуями подол её платья.

— Да, — спохватилась королева, поднимая её. — Но причём здесь маркиз де Молина?

— Я не знаю никакого маркиза де Молина, — растерялась Кэйт.

— Как? Ты же сама подтвердила, что знаешь его!

— Разве его так зовут? Ваше Величество называли его лордом Монтегю...

Генриетта нервно рассмеялась.

— Прости меня, — наконец сказала она. — Этот ужас последних дней совсем лишил меня разума.

— Я понимаю, — слабо улыбнулась Кэйт.

— Но... тогда чего ты так испугалась?

— Это страшный человек, Мадам. Я его боюсь.

— Кого, Уолтера?!

Генриетта удивлённо смотрела на камеристку, которая и сейчас дрожала всем телом. Она и подумать не могла, что её милый и обаятельный секретарь может внушать такой ужас. А девушка, обрадовавшись возможности избавить свою душу от груза переживаний, говорила теперь без умолку.

— Милорд Монтегю тоже решил, что я была знакома с этим маркизом де Молина. И тоже подумал, что я посмела покуситься на жизнь Вашего Величества... да горит моя душа в аду вечным пламенем, если бы я как-то посмела даже помыслить что-то против моей королевы...

— Продолжай, — поторопила её Генриетта.

— Я сказала, я объяснила ему, что знать не знаю никакого маркиза де Молина, что это покойный герцог попросил бедняжку баронессу найти мне место возле Вашего Величества...

— ...что ты хотела умереть, а Элен случайно выпила яд вместо тебя, — быстро закончила королева, потому что не могла ещё раз слушать о том, как умирала её дорогая подруга.

— Так всё и было, — подтвердила Кэйт. — Выслушав меня, он встревожился. А затем начал угрожать мне.

— Что?!

— Он сказал, что убьёт меня, если я кому-нибудь расскажу об этом разговоре. И, клянусь вам, моя королева, он не шутил!

Но Генриетта уже не слышала её.

— Но если Эленита умерла случайно, тогда выходит, что де Молина не хотел меня убивать, — растерянно произнесла она. — Значит, Монтегю ошибся, когда так думал!

Королева даже улыбнулась при мысли о том, что её сообразительный секретарь тоже может ошибаться. Но тотчас же улыбка на лице Её Величества сменилась мертвенной бледностью, потому что запутанные прежде мысли наконец-то выстроились в безупречный логический ряд:

Кто подстрекал её к убийству де Молина? Монтегю.

Кто такой Монтегю? Шпион иезуитов, который сам признавался, что прибыл в Англию с заданием ордена узнать о её связях с Великим магистром.

Неужели, вся эта череда смертей, весь ужас, который ей довелось пережить, были искусно спланированы её секретарём только для того, чтобы орден «Молчаливых» исчез с лица земли?

И, быть может, тот, кого она всё это время считала своим единственным другом, просто использовал её во имя известных только ему тайных целей?

Генриетта взглянула на Кэйт. Её напуганное лицо только подтверждало её подозрения.

— Ты можешь идти, — сказала она камеристке. — И ни о чём не волнуйся. Теперь я буду о тебе заботиться.

*** * ***

Гвардеец, охранявший королевские покои, доложил о епископе Лоде. Королева не была расположена к приёму гостей, но решила принять его, чтобы немного успокоиться. Впрочем, её надежды оказались тщетными.

— Ваше Величество, я в растерянности, — заявил Лод, который и в самом деле выглядел не лучшим образом. — Я убеждён, что этот Фельтон был французским шпионом. Он бы, конечно, признался в этом, если бы не милорд Монтегю, которому король совершенно неожиданно для меня поручил это расследование. Он запретил мне прибегать к пытке, поэтому, совершенно ясно, что убийца умер, ничего не сказав. Монтегю даже поручил исповедовать этого фанатика тюремному капеллану! Именно из-за действий вашего секретаря, мадам, король вынужден освободить Элиота, поскольку никаких улик против него я так и не нашёл.

— Это очень прискорбно, епископ. Но чего вы хотите от меня?

— Хочу сказать вам, Мадам, что я умываю руки. Я предчувствую, что на следующем заседании парламента Элиот постарается отомстить за свой арест.

— Если этот человек так хочет сгинуть в тюрьме, это можно устроить, — ответила Генриетта. — Тем более что теперь нет министра, который всегда вступался за него и за других смутьянов перед королём.

— О, Ваше Величество, покойный герцог был редкостной доброты человек. Это его и погубило. Отец наш Небесный, конечно, призывал прощать своих врагов, но всё же милорду не следовало позволять им садиться ему на шею. Ибо безнаказанность порождает зло, Мадам!

— Скажите, — задумалась Генриетта. — А почему вы так хотели исповедовать Фельтона?

— Да потому, что, пребывая на пороге смерти, люди наиболее искренны, так как, исповедуясь, они беседуют с Господом, который насквозь видит их сердца.

«И, правда, зачем лгать, зная, что для земного правосудия ты уже недоступен?» — подумала Генриетта. — Благодарю вас, епископ, — любезно произнесла она вслух. — Вы очень мне помогли. Теперь я знаю, что делать дальше.

ГЛАВА 18. ИСТИНА ТОРЖЕСТВУЕТ

Когда Уолтер Монтегю вновь посетил Её Величество, Генриетта с улыбкой протянула ему бокал вина.

— За упокой души Великого магистра? — спросил молодой человек, припомнив их последнюю встречу.