Битва за Францию - Страница 88

Бэкингем сжал руками виски. У него начинался приступ мигрени.

— Я больше всего на свете боялся, что Генриетта узнает об этом, — прошептал он. — И вот теперь ей всё известно... В этих письмах не было ничего личного, Уолтер. Только политика.

— Поэтому вы ничего не сказали Её Величеству о соглашении с испанцами и переписке с госпожой же Шеврёз? — понимающе кивнул Монтегю.

— Я боялся, что Генриетта неверно истолкует мои намерения. Теперь вы видите, мог ли я поступить иначе?

Мужчины стояли друг против друга. Затянувшееся молчание становилось невыносимым.

— Ответьте мне на один вопрос, милорд, — наконец спросил Бэкингем, пристально смотря прямо в глаза Монтегю. — Де Молина всё-таки выторговал у королевы мою голову?

Уолтер вздрогнул, и Вилльерс заметил это. Печальная улыбка скользнула по его губам.

— Что ж, я знал, чем рискую.

— Я так не думаю, милорд, — запротестовал Монтегю, увидев, что министр неверно истолковал его молчание. — Но вам нужно объясниться с Её Величеством. Езжайте к ней, заключите в объятия и не отпускайте, даже если она исколет вам всю спину кинжалом.

— Да, лучше умереть от руки любимой женщины, чем от ножа убийцы, — улыбнулся Джордж.

— Вот-вот. Но всё-таки спрячьте кольчугу под одеждой.

— О, мне все вокруг об этом твердят. Но зачем? Против толпы доспехи не помогут, а что касается нападения одиночки, то в Англии нет более римлян.

Мужчины рассмеялись.

— Если бы удалось найти зачинщиков этих уличных беспорядков, — вслух подумал Монтегю. — Я не удивлюсь, если и тут приложил свою руку де Молина.

— Лучше ищите их во Франции, — посоветовал герцог. — Меня больше беспокоит кардинальская дамба, чем угрозы этого сумасшедшего фанатика. Признаюсь, я удивлён, что вы придаёте им такое большое значение.

— Я тоже думаю, что едва ли Великий магистр сейчас захочет рисковать будущим Ла-Рошели, — согласился Уолтер.

Бэкингем улыбнулся.

— Меня беспокоит будущее Англии, а до французов — хоть католиков, хоть протестантов — нет никакого дела, — произнёс он беззаботным тоном, поскольку так часто слышал угрозы, что привык не обращать на них внимания. — Ладно, сейчас ещё рано говорить об этом.

— Милорд?

— Позже, Уолтер, позже. Но, я вижу, что вы не на шутку встревожены. Чем же?

— Я чувствую, что чего-то недосмотрел, что-то недодумал, — признался молодой человек. — Есть какой-то заговор, целей которого я не знаю, но все нити ведут к де Молина. И почему-то именно вы мешаете ему, причём настолько, что против вас подняли восстание. Но не вы, милорд, их конечная цель. Здесь что-то другое... Если бы у меня было время... хоть несколько месяцев, но времени нет, а события развиваются слишком быстро. Это всё, что я могу сейчас сказать вашей светлости... Кстати, когда вы едете к королеве?

— Сейчас я отправляюсь в Саутвик к королю, где встречусь с ним и с венецианским посланником, — сказал Бэкингем. — Но потом сразу же поеду к Генриетте.

Уолтер кивнул.

— Я благодарю вас, друг мой, и, хотя вы, кажется, многое утаили от меня, но я уверен, что сделали это из лучших побуждений,— улыбнулся Бэкингем.

Он протянул Монтегю руку, которую тот пожал, испытывая странные чувства.

— Лучше бы вы поехали сейчас, вместе со мной, — произнёс он вслух.

— Не могу, — вздохнул Вилльерс. — Долг превыше всего.

Уолтер поклонился и вышел. Бэкингем дёрнул за шнур звонка.

— Распорядись, чтобы заложили карету, — приказал он Патрику. — Я еду к королю.

— Хорошо, милорд, — ответил Роджерсон. — Но здесь принц Субиз, и он настойчиво желает видеть вашу светлость.

— К чёрту его! — вспылил Бэкингем. — Я не желаю его видеть.

Но Роану, который прибыл в Портсмут вместе с французской делегацией, было наплевать на мнение его светлости. Несмотря на очевидное нежелание министра разговаривать с человеком, слова которого всегда расходились с делом, упрямый француз перехватил Бэкингема в узком коридоре и вместе со своими людьми окружил его так, что Монтегю, собиравшийся покинуть дом одновременно с герцогом, оказался прижат к стене.

— Милорд, это правда, что венецианский посланник предлагает вам использовать эту поездку к Ла-Рошели, чтобы заключить мир с Францией? — донёсся до его ушей голос Субиза.

— Вас это не касается, герцог, — ответил Бэкингем. — До сих пор я поступал так, как это было выгодно вам. Теперь же буду действовать только в интересах Англии...

Остаток его речи потонул в воплях французов, что отвлекли внимание Вилльерса, и тот не заметил маленького тщедушного человека, прятавшегося в углу. Горячо споря, герцог продолжал свой путь, пока сильный удар в грудь не остановил его.

— Проклятье! Он убил меня! — воскликнул Бэкингем, вырывая нож из раны.

И тут же замертво рухнул на руки свиты. Поднялся невообразимый переполох. Уолтер из-за спин делегации, не мог разглядеть, что случилось, но сердцем почувствовал неладное, и изо всех сил рванулся вперёд. Увидев окровавленное тело министра, он схватился за сердце и чуть было не лишился чувств.

— Французы! Это кто-то с французов! — услышал он чей-то крик. — Хватайте их.

Уже заблестели шпаги и десятки рук потянулись к Субизу, который был так шокирован трагедией, разыгравшейся у него на глазах, что даже не подумал защищаться, как из толпы выступил маленький человек и крикнул:

— Оставьте его! Это сделал я!

Его чуть было не разорвали в клочья, но Монтегю закрыл преступника своим телом.