Битва за Францию - Страница 82

— Я покажу, — мрачно проговорила Генриетта, которая всё ещё сидела в постели, так как откровенный ночной туалет лишал её возможности подняться. — Конечно, если герцог отвернётся, а вы, Чарльз, подадите мне платье.

Король хмыкнул, но выполнил её просьбу. Герцог отвернулся, и королева, набросив поверх ночной рубашки домашнее платье, прошла в кабинет и открыла потайную дверь.

— Обойщики обнаружили этот старый ход год назад, когда заново отделывали мои покои, — объяснила она. — Я решила оставить его, чтобы баронесса Сент-Люс могла приходить ко мне всякий раз, когда мне понадобятся её услуги.

Конечно же король немедленно решил исследовать этот ход, а сделав это, убедился, что он действительно вёл в спальню баронессы, где всё ещё продолжалась любовная схватка.

— Значит, вы, герцог, спустились в кабинет Её Величества, — Чарльз уже начал верить словам Бэкингема, так как сам замечал его искреннюю симпатию к Элените. — И почему-то направились в спальню королевы, вместо того, чтобы тут же покинуть её покои.

— Было темно, — объяснил Джордж. — А в спальне Её Величества горели свечи, и свет пробивался сквозь закрытую дверь. Я и пошёл на свет, но, увидев королеву, которая спокойно спала, понял свою ошибку и хотел немедленно уйти, прихватив с собой свечу, стоящую у изголовья кровати. Потянувшись за нею, я случайно, опрокинул кувшин, который упал и ...

— Я проснулась, — вмешалась Генриетта, которая мысленно ликовала, что король не догадался допросить их с Бэкингемом отдельно.

— Звучит правдоподобно, — признал король. — Но почему же вы, милорд, сразу же не покинули спальню Её Величества?

— Да потому что я захотела узнать, что герцог делает в моих покоях, — удачно нашлась Генриетта.

— И этот допрос растянулся до вашего прихода, — добавил Бэкингем.

— Понятно. Ну а зачем вы полезли под кровать?

— Я испугался, — признал герцог.

— Чего?

— Того, что Ваше Величество не поверит ни единому моему слову. Я и сейчас этого боюсь.

Король улыбнулся. Герцог облегчённо вздохнул и добавил уже увереннее:

— И в самом деле, как ещё можно истолковать моё ночное присутствие в спальне Её Величества? Тем более, мой внешний вид не добавляет правдивости моим словам.

И, правда, туалет герцога, который одевался впопыхах и застёгивал пуговицы камзола уже под кроватью, выглядел ужасно.

— Чёрт знает что, — проговорил Чарльз, которому очень хотелось поверить в эту историю. — А баронесса Сент-Люс может подтвердить то, что вы мне сейчас сказали?

— Разумеется, — уверенно заявил герцог. — Только я умоляю Ваше Величество сохранить в тайне её признание.

Если Джон узнает, что я и Эленита... он меня никогда не простит.

— Вам следовало раньше подумать об этом, — гневно перебила его Генриетта. — А если бы Джон увидел вас вместе? Что было бы, герцог? Дуэль с родным братом?

Бэкингем, подхватил её игру и, тяжело вздохнув, посмотрел в глаза Чарльзу, словно говоря: «Вы видите, мой король, каким пыткам я подвергался здесь до вашего прихода».

— Ладно, хватит, — покровительственно произнёс король, у которого уже вошло в привычку защищать министра. — Бристоль и в самом деле мог придумать историю поумнее, чтобы насолить тебе, Джордж.

Королева и герцог переглянулись и дружно вздохнули.

— Ладно, всё хорошо, что хорошо кончается, — удовлетворённо заметил Чарльз. — Признаюсь, я с самого начала и предполагал что-нибудь подобное. Но ты, Стини, если в следующий раз решишь прятаться под кроватью, не забудь захватить с собой и свою шляпу. Я ума не приложу, как Бристоль умудрился не заметить её.

Он кивнул на шляпу герцога, которая всё это время лежала на полу.

Бэкингем уже совершенно пришёл в себя.

— Благодарю вас, Ваше Величество, но после сегодняшней ночи я предпочту ночевать дома.

— И мудро сделаете, герцог, — вмешалась Генриетта.

Убедившись, что всё окончилось благополучно, она решила проявить характер.

— Господа, как вы думаете, мне удастся сегодня хоть немного поспать? — недовольно спросила она.

— Вы правы, Ваше Величество, — признал Чарльз и, выглянув в окно, добавил: — Скоро рассвет.

— Слава Богу, — с чувством произнёс герцог. — Взойдёт солнце, и эта ужасная ночь растает в лучах нового дня.

— Идём, Стини, — король дружески хлопнул его по плечу и, поклонившись Генриетте, добавил: — Спокойной ночи... вернее, доброе утро, Мадам.

После их ухода Генриетта бросилась в спальню Элениты и наскоро объяснила баронессе и Джону Вилльерсу, как им следует себя вести в том случае, если король захочет проверить слова Бэкингема. Успокоившись на этот счёт, она вернулась к себе и, обернувшись к большому распятию, висевшему на стене, прошептала благодарственную молитву.

— Неужели всё обошлось? — королева всё ещё не могла поверить, что избежала гибели. — Но каков Бэкингем! Как умело он лгал, глядя в глаза королю, чтобы спасти свою шкуру. Чарльз... милый глупый Чарльз, выглядел намного достойнее его. А негодяй Бристоль, сам того не желая, оказал мне огромную услугу: у меня наконец-то открылись глаза, и теперь я знаю, что мне делать дальше...

Знал об этом и Бэкингем, который провёл бессонную ночь в покоях Его Величества. Чарльз велел слугам приготовить министру постель в своей спальне и спокойно уснул, как человек, у которого совесть чиста. Герцог, который, увы, похвастать этим не мог, беспокойно ворочался, прокручивая в голове слова короля: