Битва за Францию - Страница 80

Уэнтворд поднялся и удивлённо смотрел на королеву. Он всегда гордился своим даром читать в сердцах людей, до сих пор пребывая в уверенности, что его сердце сокрыто от них. Сейчас Генриетта заставила его в этом усомниться.

— Если бы я был священником, то изгнал бы из вас дьявола, Ваше Величество, — проговорил он. — Ведь только ему дана такая сила искушения. Но что вы потребуете в залог? Мою бессмертную душу?

— О нет, сэр, — рассмеялась Генриетта. — Оставим Богу то, что бесспорно принадлежит только ему. Мне необходим всего лишь ваш ум.

— Но чем же он может быть вам полезен?

— Я требую, и этого же хочет король, чтобы Бэкингема оставили в покое. После утверждения требуемых субсидий Его Величество подпишет договор с парламентом. Видите, я предлагаю разумный компромисс. Игра стоит свеч, так как этот союз принесёт вам популярность сейчас, в глазах ваших единомышленников, и головокружительную карьеру в будущем. Вы будете представлены королю, и я уверена, что Его Величество оценит ваши заслуги.

Не в правилах Уэнтворда было пренебрегать подарками судьбы, поэтому размышлял он недолго.

— Договор полагается скреплять кровью? — осведомился он.

Чёрные глаза Генриетты широко распахнулись.

— Ну, разумеется. Но мне нужна вся ваша кровь, до последней капли. И, быть может, придёт день, когда вам всё-таки придётся расписаться ею в верности короне и монархии.

Она протянула Уэнтворду руку, которую тот поцеловал.

— Если такой день наступит, я вспомню ваши слова, миледи,— серьёзно ответил он.

В тот момент Томас Уэнтворд, будущий граф Страффорд, даже и не предполагал, что всего лишь через тринадцать лет ему придётся сдержать свою страшную клятву.

ГЛАВА 12. МУЖ И ЛЮБОВНИК

Несмотря на то, что его предыдущая интрига провалилась, граф Бристоль торжествовал. Наконец-то он получил доказательства прелюбодеяния королевы Англии. И с кем? Со своим заклятым врагом герцогом Бэкингемским. Собственно, доказательств этой любовной связи у графа как раз и не было, но это его не очень заботило, так как преступление против короны было налицо, и Джон Дигби воочию наблюдал его.

«Если у этих двоих хватило глупости, чтобы попасть мне на глаза, то подобный спектакль они смогут показать и королю, а уж я постараюсь, чтобы Его Величество оказался в нужном месте и в нужное время. А измена королю — это измена государству, и не так уж много времени прошло с тех пор, как две королевы заплатили жизнью за подобное легкомыслие. И хотя Чарльз I — это не Генрих VIII, но и он вряд ли останется равнодушным к такому вопиющему попранию своей чести. И проклятый Бэкингем будет повержен!»

Решив так, граф Бристоль немедленно установил слежку за королевой и министром, не пожалев для этого ни людей, ни денег. Результаты донесений заставили его крепко задуматься.

— Итак, что тут у нас? — бормотал Бристоль, просматривая донесения. — Встречались днём, в кабинете королевы. Бэкингем официально испрашивал аудиенции. И так сегодня, вчера, позавчера. И десять дней назад, — разозлился он на себя, — нет, это не то. Даже если на этих свиданиях и присутствует любовь, то она мигом упорхнёт при звуке шагов Его Величества. А мне нужна страсть. Такая, чтобы исчезла даже малейшая надежда оправдаться. Голая, неприкрытая страсть, без стыда и совести...

Подобные сцены повторялись каждый вечер.

— Ничего, ничего, опять ничего, — повторял граф уже в сотый раз, спрашивая себя, уж не приснилась ли ему эта любовная история. — Неужели этот Бэкингем и вправду вечен? Только вчера, казалось, его отставка неминуема, но король подписал «Петицию о правах», и вот уже вся Англия гремит фейерверками, празднуя мир в королевстве. Депутаты возвратились домой, выполнив своё предназначение и проголосовав за необходимые субсидии для продолжения войны. О Вилльерсе все забыли, а я ничего не могу сделать, чтобы напомнить о нём!

Бристолю пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить себя в том, что свидание герцога и королевы действительно было.

— Чёрт побери! — произнёс милорд, скрежеща зубами. — Если так будет продолжаться, то я ещё, чего доброго, приду к выводу, что эта парочка нарочно разыграла ту сцену, чтобы свести меня с ума. Но позвольте... Как же это может быть?

Бристоль ещё раз внимательно сопоставил вчерашние донесения агентов. Получалась любопытная картина. И в самом деле, зачем это Бэкингему было выходить из Уайт-холла рано утром? Да ещё и через неприметную калитку с западной стороны дворца. Именно вчера, после охоты, король неожиданно решил остаться в Виндзоре. Герцог также охотился...

— Стоп, вот оно! — понял Бристоль. — В те дни, когда Его Величество не ночевал во дворце, Бэкингем как раз там и ночевал. Допрашивать фрейлин Её Величества нет смысла — все преданы либо королеве, либо Бэкингему, и если они расскажут кому-нибудь из них о нашем разговоре, я окажусь в Тауэре раньше, чем успею сообщить королю о своих подозрениях. Поэтому не будем терять времени. Ясно одно — рыбку следует ловить не на подступах к дворцу, а в покоях королевы, и во время отсутствия короля.

Через некоторое время Чарльз с Бэкингемом уехали на соколиную охоту в Виндзорские болота с тем, чтобы вернуться только на следующий день. Поэтому вечером, переодевшись ко сну и отпустив Элениту и других фрейлин, Генриетта очень удивилась, услышав знакомый стук в потайную дверь, доносившийся из кабинета. Не веря своим ушам, она открыла её и оказалась в объятиях Бэкингема.